Розыскиваются родственники Оренбурской (Рябовой) Лиды Ивановны

Пожалуйста, свяжитесь со мной по телефону +7 917 125 7321 или через почту: info@granatmaxim.ru

МАТЕРИАЛЫ СЕМИНАРА 30.01.2020 г. 

1.

В начале 2019 г. я иронизировал над дурацкой редакцией ст. 68 ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», которая должна была вступить в силу с 01.01.2020 г. Согласно этой норме у добросовестного покупателя, потерявшего жилье, возможность получить заветную компенсацию с государства открывалась в случае, если его должник… умирал. Подробно этот материал разбирался здесь (п.1 за 2019 г. http://granatmaxim.ru/stati-i-video/eshche_odna_prichina_ubit_kontragenta_po_sdelke/).

В итоге, государство все же разумно решило не создавать у потерпевшего мотива для убийства должника. Указанная норма закона в силу так и не вступила, а сам закон существенно доработали.

С 01.01.2020 г. в силу вступили важнейшие поправки, напрямую касающиеся добросовестных участников сделок с недвижимостью. Теперь в определенных случаях они смогут получать с государства не 1 000 000 р. компенсации, как ранее, а полную стоимость утраченной ими недвижимости.

Почему же правила о компенсациях так изменяются?

Во многом это связано с тем, что в отношении единственной нормы о компенсационных выплатах из казны, существовавшей до 01.01.2020 г. (ст. 31.1 Федерального закона "О государственной регистрации прав…») было вынесено постановление Конституционного суда России от 4 июня 2015 г. N 13-П.

Конституционный суд еще в 2015 г. указал: названная норма закона должна применяться не только в тех случаях, когда утрата права у добросовестного приобретателя произошла по вине государственного органа, но и в иных ситуациях. В постановлении говорилось: «государство в указанном случае выступает не как сторона в отношениях юридической ответственности, не как причинитель вреда (что требовало бы полного возмещения причиненного вреда) и не как должник по деликтному обязательству, а как публичная власть, организующая систему компенсации за счет казны Российской Федерации собственникам жилого помещения, которые не могут его истребовать от добросовестных приобретателей, и добросовестным приобретателям, от которых было истребовано жилое помещение».

В этом постановлении Конституционный суд России впервые упомянул о гипотетической возможности полной компенсации потерпевшему со стороны государства. Хотя, подчеркиваю, речь шла еще о компенсационных выплатах всего в 1 000 000 р.

В дальнейшем Конституционный суд России сделал еще один шаг в сторону понуждения государства к полной компенсации убытков добросовестного участника сделки с недвижимостью. В постановлении КС РФ от 22.06.2017 № 16П речь шла о выморочном жилье, и Конституционный суд решил не удовлетворять иски муниципальных образований к добросовестным покупателям таких (незаконно проданных) квартир. КС РФ указал: «признать положение пункта 1 статьи 302 ГК РФ не соответствующим Конституции России в той мере, в какой оно допускает истребование … из чужого незаконного владения жилого помещения, являвшегося выморочным имуществом, от его добросовестного приобретателя, который при возмездном приобретении этого жилого помещения полагался на данные Единого государственного реестра недвижимости … по иску соответствующего публично-правового образования в случае, когда данное публично-правовое образование не предприняло … своевременных мер по его установлению и надлежащему оформлению своего права собственности на это имущество».

Фактически, пусть и в очень «узкой» ситуации, Конституционный суд все убытки от действий мошенников переложил на государство уже в 2017 г. Этот вопрос я подробно разбирал здесь (№ 16 за 2018 г. (http://granatmaxim.ru/stati-i-video/spory_s_gorodom_o_vymorochnykh_kvartirakh/). Таким образом, в 2017 г. состоялся второй шаг к тому, чтобы убытки добросовестного участника сделки с недвижимостью компенсировались государством в полном объеме, а не в сумме 1 000 000 р.

Наконец, с 01.01.2020 г. вступила в силу новая глава 10.1 ФЗ «О государственной регистрации недвижимости».

Согласно ст. 68.1 названного закона, «физическое лицо - добросовестный приобретатель, от которого было истребовано жилое помещение в соответствии со статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее в настоящей статье - добросовестный приобретатель), имеет право на выплату однократной единовременной компенсации за счет казны Российской Федерации после вступления в законную силу судебного акта об истребовании от него соответствующего жилого помещения».

В законе говориться: «компенсация, предусмотренная настоящей статьей, выплачивается на основании вступившего в законную силу судебного акта по иску добросовестного приобретателя к Российской Федерации о выплате данной компенсации. Соответствующий судебный акт принимается в случае, если по не зависящим от добросовестного приобретателя причинам в соответствии с вступившим в законную силу судебным актом о возмещении ему убытков, возникших в связи с истребованием от него жилого помещения, взыскание по исполнительному документу произведено частично или не производилось в течение шести месяцев со дня предъявления этого документа к исполнению».

Обращаю внимание:

- в законе больше не идет речь об ограничении суммы компенсации;

- нет больше условия, которое должно было вступить в силу с 01.01.2020 г. о том, что утраченное жилье должно быть для потерпевшего единственным;

- ранее установленный в законе годичный срок «попыток» взыскания денег по реституции сокращен с года до шести месяцев.

Закон также установил, что после выплаты потерпевшему право регресса переходит к России.

Теперь хочу заострить внимание на нескольких крайне важных моментах, которые «не видны» собственно в ст. 68.1 Федерального закона, но отдельно прописаны в изменяющем закон документе (ФЗ от 2 августа 2019 г. N 299-ФЗ
"О внесении изменений в Федеральный закон "О государственной регистрации недвижимости", см. здесь: http://ivo.garant.ru/#/document/72361278/paragraph/17:6)

Даже для лиц, РАНЕЕ потерявших права из-за незаконных сделок с выморочным или незаконно приватизированным жильем, устанавливается трехлетний срок для подачи иска к казне о компенсации убытков.

В ст. 2 изменяющего документа указано: «физическое лицо - добросовестный приобретатель, от которого на основании вступившего в законную силу судебного акта было истребовано жилое помещение в собственность Российской Федерации, субъекта Российской Федерации или муниципального образования до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, вправе в течение трех лет со дня вступления в силу настоящего Федерального закона обратиться с иском к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации или муниципальному образованию о выплате однократной компенсации в размере, установленном частями 3 и 4 статьи 68.1Федерального закона от 13 июля 2015 года N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости"».

Все остальные добросовестные участники сделок, потерявшие недвижимость, в отношении которых судебные акты вступили до 01.01.2020 г., право на компенсацию своих убытков в полном объеме не имеют: «требования о компенсации, предъявленные добросовестным приобретателем, от которого было истребовано жилое помещение на основании вступившего в законную силу судебного акта до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, в соответствии с Федеральным законом от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" подлежат рассмотрению в соответствии с законодательством, действовавшим на дату предъявления указанных требований».

Если кратко: обратную силу закон имеет только для тех, кто потерял жилье по спорам с муниципальными органами или с государством, а в отношении всех прочих добросовестных приобретателей, потерявших жилье РАНЕЕ, размер компенсации по-прежнему составит 1 000 000 р. (с учетом разъяснений, установленных постановлением Конституционного суда от 4 июня 2015 г. N 13-П).

Получается, шумиха в СМИ не совсем объективна: безосновательно поправки трактуются журналистами так, будто все потерпевшие, кто проиграл процессы до 01.01.2020 г., смогут взыскать с казны свои убытки. Нельзя эти правки считать панацей для всех проигравших и добросовестных.

В целом, изменения в законе, конечно, можно только приветствовать. Здорово, что закон эволюционирует на наших глазах. Буквально за пять лет произошли огромные изменения, и явно в лучшую строну.

Что касается практического применения новых норм закона: мой оптимизм немного сдержан.

В законе говориться: «судебный акт принимается в случае, если по не зависящим от добросовестного приобретателя причинам в соответствии с вступившим в законную силу судебным актом о возмещении ему убытков, возникших в связи с истребованием от него жилого помещения».

Вообще-то последствием недействительности сделки является реституция (возврат в первоначальное состояние) а не «наступление убытков» у стороны сделки.

Если бы в тексте закона говорилось, что казна компенсирует убытки, причиненные невозможностью реституции, или компенсирует убытки, вызванные безрезультатным исполнительным производством, то вопросов бы не было никаких. Но в законе прописали «убытки от истребования помещения». Понятно, что именно имели в виду, но формулировка, на мой взгляд, не совсем удачная и допускает различные трактовки, а это плохо.

Кроме того, поскольку Россия в первом судебном процессе (о виндикации) участия не принимает, то добросовестность потерпевшего во втором процессе (против казны) не будет предустановленной, преюдиции не будет. Соответственно, добросовестность будет устанавливаться во втором процессе фактически заново. Это еще одно возможное основание для отказа в иске к государству.

Посмотрим, как этот закон будет работать на практике.

P.S.

Мошенничества, описанные мною в 2008 г., снова становятся актуальными как никогда: http://granatmaxim.ru/stati-i-video/moshennichestva_s_nedvizhimostyu_2008/#2. Боюсь, нашу казну таким образом снова станут разорять, тем более что ограничение в 1 000 000 р. отменено.

P.P.S.

Думаю, после вступления в силу этих поправок полисы титульного страхования продавать станет еще труднее. Журналисты явно переоценили степень защиты, которую дает принятый закон, и в общественном мнении формируется ложная уверенность в том, что уж теперь-то все точно будет хорошо, и можно покупать все что хочешь. Как бы не так: знаю уйму процессов, в которых добросовестного приобретателя таким не признавали просто потому, что судье было без этого «удобнее» писать решение.

Необоснованно также распространяется мнение, что компенсационные выплаты будут выплачиваться и при утрате нежилого помещения.

Кроме того, совершенно непонятно пока, как компенсационные выплаты из казны и страховые выплаты от страховых компаний будут соотноситься. Это вообще отдельный вопрос.

2.

Жутковатая история.

Оксана, воспитывающая двоих детей, приобрела однокомнатную квартиру в Оренбурге на улице Салмышской. Купила жилье в кредит, за 1 800 000 р., из которых 800 000 – ипотечные деньги.

Об уровне материального благосостояния этой семьи вы все знаете и без меня: однокомнатная квартира, двое детей и ипотека – те штрихи, которыми в России пишется социальный портрет очень небогатой семьи.

Покупка была совершена 18.07.2015 г.

Кредит Оксана получила в ПАО «Сбербанк».

Со слов Оксаны знаю, что ПАО «Сбербанк» до заключения договора купли-продажи проводило «банковскую проверку чистоты сделки». В чем она заключалась, правда, Оксана не знает.

Титульного страхования при сделке не было, Оксана страховала только «стены», как предусмотрено ФЗ «Об ипотеке».

Купив квартиру, Оксана с детьми переехала в нее и стала исправно вносить ежемесячные платежи по кредиту. Беда пришла откуда не ждали.     

03.10.2018 г., то есть спустя уже более чем три года после сделки, некий незнакомый Оксане гражданин по имени Максим подал в Ленинский районный суд г. Оренбурга исковое заявление.

Листаю материалы дела, а там - целая история.

Из иска следовало, что Максим, его сестра Светлана а также их мама-пенсионерка проживали в Оренбурге в старом доме, расположенном на ул. Нагорной. Еще в 2006 г. этот дом признали аварийным.

В 2009 г. Максима надолго посадили за несколько эпизодов по ст. 228.1 УК РФ (Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов).

Пока Максим отбывал наказание, местная администрация приступила к расселению ветхого дома.

В 2010 г. Максиму, Светлане и их маме была предоставлена однокомнатная квартира на ул. Салмышской (именно это жилье в дальнейшем купит Оксана).

В тот же год Светлана и ее мама-пенсионерка написали заявления о том, что они не против вселения в новое жилье на ул. Салмышской. Такое заявление написал и Максим: начальник исправительной колонии строгого режима заверил его подпись. Все эти бумаги поступили в управление жилищной политики администрации г. Оренбурга и всем троим было оформлено разрешение на вселение в новую квартиру. В 2010 г. был подписан договор социального найма жилья, среди нанимателей - также три человека.

В 2011 г. Светлану, Максима и их маму районный суд снял с регистрационного учета по старому адресу в связи с выделением им нового жилья.

В 2012 г. мама Светланы и Максима умерла.

В том же году Светлана зарегистрировалась по новому адресу на ул. Салмышской и стала жить там на правах нанимателя. Светлана жила одна, ведь Максим все еще отбывал наказание.

Дальше начались чудеса.

В 2015 г. Светлана написала заявление от своего имени главе администрации г. Оренбурга с просьбой заключить договор приватизации с ней одной. В заявлении есть графа: «в приватизации не принимают участия следующие члены семьи». Этот раздел Светлана оставила пустым, не заполнила его.

Видимо, в администрации возникли вопросы о том, почему в приватизации не участвует ее брат, Максим?

Тогда на свет появилась замечательная справка, заверенная печатью ООО «Центр-ЖКХ» (местной управляющей компании), из которой следует, что Максим зарегистрировался еще в 2011 г. по адресу мужа Светланы, т.е. фактически нанимателем квартиры на Салмышкой уже не является. Администрация, не проверяя подлинность этой, по всей видимости, фальшивой справки, и не направляя запрос в органы регистрационного учета, разрешила Светлане приватизировать квартиру одной.

То обстоятельство, что Максим был вписан в договор найма 2010 г., не смутило администрацию г. Оренбурга. О правах Максима администрация, безусловно, знала, но собственницей новой квартиры по договору приватизации стала одна Светлана.

Как развивалась история дальше, вы, конечно, догадываетесь. Светлана продала квартиру Оксане, которая влезла в долги, чтобы приобрести это жилье.

ПАО «Сбербанк» выполнило «оценку рисков» и ничего подозрительного в 2015 г. не увидело. А жаль! Ведь если фамилию продавца (Светланы) вбить в поисковик на сайте местного районного суда, то мы сразу увидим решение 2011 г. о снятии Светланы, Максима и их мамы с регистрационного учета в ветхом жилье. Из этого решения совершенно ясно, что не одной Светлане, а сразу троим гражданам выделялось новое жилье. На этой стадии умникам из ПАО «Сбербанк» задаться бы вопросом: а где еще двое нанимателей, почему квартиру продает одна только Светлана? Но все как обычно: ПАО «Сбербанк» 18.07.2015 г. просто кредитовало опасную сделку.

Отбывший с 17.06.2009 по 23.01.2018 г. за несколько эпизодов с наркотиками Максим вышел на свободу и подал в суд на сестру и Оксану.

Он потребовал в своем иске:

- признать недействительным договор приватизации, заключенный с его сестрой Светланой;

- признать недействительным договор купли-продажи между Светланой и покупателем Оксаной;

- признать недействительным договор залога;

- возвратить квартиру в муниципальную собственность и передать ему права нанимателя;

- признать за ним, Максимом, право пользования однокомнатной квартирой на ул. Салмышской, в которой живет Оксана со своими детьми.

Несмотря на возражения Оксаны, 28.03.2019 г. Ленинский районный суд г. Оренбурга требования удовлетворил.

Доводы Оксаны о ее добросовестности суд посчитал «не имеющими правового значения». Решение было оставлено в силе после апелляционного и кассационного обжалования.

Вы спросите: а как же сроки давности? Суды ответили на это однозначно: истец находился в колонии строгого режима, по наркотической статье, а значит у него… уважительная причина, почему он ранее не обращался в суд.

Как мы знаем, у законопослушной Оксаны таких «уважительных причин» нет.

То, что добросовестность Оксаны никто не оспаривал и что она приобрела имущество возмездно, суды оставили без внимания. Правила ст. 302 ГК РФ и известные разъяснения Конституционного суда России от 21 апреля 2003 года № 6-П к делу применены не были, хоть Оксана и ссылалась на них с первого заседания.

Если подумать, то права Максима можно было восстановить и иным способом: например, обязать его сестру или администрацию г. Оренбурга компенсировать ему убытки, но суды приняли иное решение.

Подведем черту.

Продавец Светлана, сестра Максима, растворилась с деньгами. По исполнительному листу приставом удалось взыскать с нее в пользу Оксаны 176 рублей (из 1 800 000 рублей). Имущества у Светланы никакого нет.

Оксана потеряла все права на жилье. При этом долг по кредиту у нее, конечно, остался. Кредит она обслуживает, хотя и живет с детьми в чужой теперь квартире «на птичьих правах». Живет и ждет выселения, которого добивается Максим.

Единственным нанимателем квартиры стал бывший заключенный. Квартиру он, конечно, приватизирует только на свое имя.

Понимала ли Светлана, сестра истца, что она делает? Думаю, что понимала. Она знала, что брат находится в колонии и имеет равные с ней права на приватизацию, об этом есть документы в деле. Она также знала, что брат дал согласие на вселение в новую квартиру. Не могла она не знать и о том, что в разрешении на вселение и в договоре соц.найма указана не только она, но и ее брат. Но, несмотря на все это, Оксане в возбуждении уголовного дела отказали. Она так и не была признана потерпевшей.

Все материалы по этому делу можно легко найти в сети: см. решение Ленинского районного суда г. Оренбурга от 28.03.2019 г. по делу № 2-293/2019, апелляционное определение Оренбургского областного суда от 02.07.2019 г. по делу № 33-4826/2019, определение судьи Оренбургского областного суда от 26.09.2019 г. по делу № 4г-2083/2019. Оксана обратилась ко мне уже после проигранной кассации.

На днях Максим подал иск о выселении Оксаны и детей.

Шестой кассационный суд в Самаре оставил судебные акты в силе. Текст решения, при этом, на сайте почему-то не опубликовали.

           

3.

Опишу сейчас простенькое мошенничество. Реализовано оно было уже давно, но вот теперь стало окончательно ясно, что история закончилась. К сожалению, именно такие простые по механике схемы легко повторимы и потому наиболее опасны, желательно знать о них.

Началось все с того, что в рамках дела о банкротстве А55-3895/2011 продавалась недвижимость должника. Один из лотов, «незавершенный строительством производственно-складской комплекс», в 2014 г. был выставлен на продажу организатором торгов (ООО) с начальной ценой около 18 млн. рублей.

Чтобы стать участником данных торгов, желающим было необходимо подать заявку по соответствующей форме, а также внести задаток в размере 10% от начальной цены, т.е. не менее 1 800 т.р.

Желающих приобрести имущество банкротящейся компании в 2014 г. нашлось достаточно. Были поданы заявки на участие в торгах, организатору были внесены задатки. В июне 2014 г. должен был быть определен победитель торгов.

Один из участников подал заявку, внес задаток, но до определения результатов торгов заявку отозвал: обратился с заявлением на возврат задатка. По сути, он просто передумал приобретать продаваемый с торгов объект и имел на это полное право.

Согласно п.11 ст. 110 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» заявитель вправе изменить или отозвать свою заявку на участие в торгах в любое время до окончания срока представления заявок на участие в торгах. В соответствии со ст. 381 ГК РФ, при прекращении обязательства до начала его исполнения по соглашению сторон либо вследствие невозможности исполнения (ст. 416 ГК РФ) задаток должен быть возвращен.

Несмотря на указания закона, организатор торгов денежные средства не возвратил.

Потерпевший ожидаемо обратился в суд.

Решением Ставропольского районного суда Самарской области по делу №2-1876/2014 требования к организатору торгов были удовлетворены: суд обязал компанию вернуть полученный задаток.

Данное решение не было исполнено обществом.

В 2015 г. истца признали потерпевшим, по факту произошедшего возбудили уголовное дело в отношении директора и учредителя компании, являвшейся организатором торгов. Казалось бы, дело стронулось с мертвой точки, но уголовное дело было… прекращено, по амнистии, в связи с Победой в Великой Отечественной Войне 1941-1945 годов.

Денежные средства несостоявшемуся покупателю так и не были возвращены. Уголовного наказания никто не понес. Исполнительные производства в отношении ООО результата так и не дали.

Даже если в настоящее время получить решение о взыскании денежных средств лично с учредителя фирмы и привлечь его к субсидиарной ответственности, исполнить такое решение суда все равно будет невозможно: сайт ФССП сообщает о множестве исполнительных производств, возбужденных в отношении директора компании, начиная с 2016 года до настоящего времени.

Долговую яму в современной России, к сожалению не практикуют, а жаль – традиции у нас имеются.

Я бы не стал говорить об этой истории, если бы не сталкивался с подобными обращениями за последнее время еще несколько раз. У других потерпевших истории отличаются только фамилиями и цифрами, а технология одна и та же.

По сути, организация этой схемы заключается в том, что махинаторы просто находят человека, который готов испортить свою биографию исполнительными производствами, и, возможно, судимостью за экономическое преступление. Сама механика очень простая.

Конечно, если бы покупатель выиграл торги, он бы избежал описанных неприятностей, но в честных торгах никаких гарантий победы нет.

Самое неприятное: на дату торгов никаких задолженностей у ООО и у директора / учредителя общества не имелось. Распознать эту схему было довольно трудно.

Получается, отдавая задаток, нужно в какой-то степени допускать, что он может и не вернуться, и никто за это не ответит. Вывод: не нужно участвовать в честных торгах?.. 

4.

Замечательная история обмана покупателя недвижимости разбиралась в судебном процессе. Принимал в нем участие, не скрою, с большим интересом.

Бывший гражданин Армении по имени Лева (так указано в паспорте) продал построенный им жилой дом.

Для покупателя ситуация выглядела более или менее понятно.

Из бумаг следовало, что Лева, гражданин Армении, в 1999 г. вступил в брак с гражданкой России. Почти сразу он получил гражданство России. В 2002 г. их брак был расторгнут. Детей в браке не рождалось. В 2015 г., то есть спустя много лет после расторжения брака, Лева приобрел земельный участок в черте города. На этой земле Лева построил большой и довольно симпатичный дом, который приглянулся русскому покупателю. Впрочем, еще больше ему приглянулась цена: дом продавался меньше чем за половину обычной стоимости такого объекта.

            Низкую цену Лева объяснял покупателю двумя причинами:

            - дом не оформлен, не поставлен на кадастровый учет, поэтому в договоре указывается только земля;

            - продавцу срочно нужны деньги, времени оформлять дом у него нет.   

            Покупатель осмотрел участок и сам дом.

Он убедился в том, что расстояния до границ участка достаточные, пожарные нормы не нарушены. Процент застройки, установленный местными правилами землепользования, также соблюден, даже с запасом. Привлеченный кадастровый инженер сообщил покупателю, что оформить дом не составит труда.

Покупатель обошел соседей и убедился в том, что спора о границах с Левой у них не имеется. Заказанная им выписка ЕГРН сведений о каких-либо спорах и обременениях не содержала, права продавца возникли в 2015 г. и с тех пор никем не оспаривались.

Впрочем, риелтор покупателя явно что-то предчувствовала. Увидев в доме женские вещи, она буквально заставила Леву поехать к нотариусу и написать заявление о том, на момент покупки земли в браке не состоял и до настоящего времени не состоит. Лева охотно такое заявление в присутствии нотариуса подписал.

Риелтор также настояла на том, что в договоре купли-продажи была предусмотрена безналичная форма расчетов. Отдельно прописали в договоре: цену сделки стороны согласовали добровольно, путем переговоров, и не оспаривают её.

Несмотря на все вышесказанное, агент недвижимости до последнего отговаривала своего клиента от сделки, предлагая ему купить более дорогой, но полностью оформленный объект по соседству, или вообще отказаться от покупки, но все же сделка состоялась.

Получив деньги на счет, Лева устроил длительный, на несколько дней, «праздник», в результате чего он оказался в наркологии.

Покупатель тем временем попытался въехать в купленный дом. Этому стала препятствовать некая женщина, которая представилась законной женой продавца. Её сопровождали двое взрослых сыновей, которые в бурно выражали свое негодование по поводу действий отца, который «совсем сошел с ума и пропил дом».

Выяснилось следующее.

В 1989 г. Лева вступил в брак в далеком селе в Армянской ССР. Этот брак никогда не расторгался. В 90х годах ХХ-го века супруги переехали в Россию, где столкнулись с тем, что им было трудно – почти невозможно – получить гражданство.

Проще всего получить гражданство России было через брак, но расторгать брак супруга Левы не захотела. Впрочем, как выяснилось, этого и не понадобилось: когда Лева нашел кандидатуру для заключения нового, фиктивного брака, армянские органы власти на запросы России о браке Левы банально не ответили. В армянском паспорте Левы печати о браке уже не было (паспорт он заменял в 90-х). В итоге Российская Федерация так и не узнала о том, что Лева уже состоит в браке.

Российский ЗАГС зарегистрировал фиктивный брак между Левой и гражданской России, и именно таким путем Лева получил гражданство. Выждав для приличия несколько лет, фиктивный брак Лева и его «супруга» расторгли.

Перечисленные обстоятельства вооружили Леву не только российским паспортом, но и подлинным российским свидетельством о расторжении брака. Эти документы и демонстрировались продавцу, когда, поругавшись с женой, Лева принял решение «немного отдохнуть», для чего ему понадобились деньги.

Конечно, покупатель и представить себе не мог, что расторгнутый брак был не только фиктивным, но и изначально ничтожным (так как Лева состоял в другом, не расторгнутом браке).

Получилось, что совершенная сделка имеет сразу два признака оспоримости:

- она противоречит правилам ст. 35 СК РФ, согласно которой для заключения одним из супругов сделки по распоряжению имуществом, права на которое подлежат государственной регистрации, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга;

- сделка также нарушила требования п. 4 ст. 35  ЗК РФ, согласно которой не допускается отчуждение земельного участка без находящегося на нем здания, строения, сооружения.

По указанным основаниям настоящая супруга продавца и стала оспаривать состоявшуюся куплю-продажу.

Интересно, что когда на судебный процесс был приглашен сам Лева, он заявил, что будет полностью поддерживать покупателя. Я все думал: как же он будет это делать? Ведь истица, моя клиентка, на самом деле является его женой.

В заседании между председательствующим судьей и ответчиком Левой состоялся следующий диалог, привожу дословно:

            - Вы иск признаете?

            - Нет.

            - Почему? Вы же не получали у жены согласия на сделку.

            - Это не моя жена (указывает на истицу). У меня вообще не было жены.

            - Вы с этой женщиной совместно проживали?

            - Да. Если это можно жизнью назвать…с этой клизмой.

            - Но это ваша жена?

            - Нет.

            - А кто же это?

            - Это демон! Настоящий демон! С этой тварью я 32 года прожил! Меня тошнит от нее.

В этот момент покупатель дома окончательно понял, с кем он связался, вздохнул и загрустил. Конечно, при таких обстоятельствах сохранить ему дом почти невозможно. 

Вопрос привлечения к уголовной ответственности, я так понимаю, самого Леву не особо беспокоит. Покупателю после процесса он сказал:

            - Теперь этот демон тебя терзать будет, а не меня!

И ушел.

5.

В продолжение объемной темы влияния ипотечных кредитов на раздел имущества супругов хочу поделиться еще одним кусочком материала. Сперва приведу ссылки на прежние части. Ранее публиковал:

            - анализ того, как включение или не включение супруга в число созаемщиков по кредитному договору влияет на возможности раздела имущества (№28 за 2015 год, (http://granatmaxim.ru/stati-i-video/kak_rabota_rieltora_vliyaet_na_razdel_imushchestva/);

            - доводы о том, почему имущество, приобретенное в браке в кредит, вообще может не признаваться общей собственностью (см., например, пункт № 3 за 2011 г. http://granatmaxim.ru/stati-i-video/moshennichestva_s_nedvizhimostyu_2011/#3  и № 3 за 2013 г. http://granatmaxim.ru/stati-i-video/moshennichestva_s_nedvizhimostyu_2013/?clear_cache=Y#3 );

            - материал о трудностях, с которыми сталкивается супруг, заявляющий требования о разделе ипотечного долга (№ 7 за 2019 г., http://granatmaxim.ru/stati-i-video/razdel_sudom_ipotechnogo_dolga_/).

Теперь хочу остановиться на более узком, но вполне прикладном вопросе: каким образом использование программы «военная ипотека» влияет на перспективы раздела имущества?        

Итак, вводные данные.

Суть программы «военная ипотека» в том, что военнослужащему государство помогает приобрести жилье. Если он исправно служит, оформленный на него ипотечный кредит постепенно погашается деньгами из казны.

Интересно, что при предоставлении военнослужащему государственной субсидии состав его семьи не учитывается (в браке он состоит или холост – не важно). Заём предоставляется непосредственно самому военнослужащему, а не его семье.

Оформление «военной ипотеки» происходит двумя соглашениями. Между военнослужащим и каким-либо банком подписывается кредитный договор. Заемщиком по кредиту выступает только военнослужащий, без супруги. Кроме того, между военнослужащим и Федеральным государственным казенным учреждением «Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих» заключается договор целевого жилищного займа.

По обоим договорам весь период воинской службы за заемщика будет платить Россия. Договоры эти бывают кабальными, с огромной процентной ставкой, не дают военным уходить со службы, но я сейчас не про то. Важно, что в итоге недвижимость приобретается на заемные средства, полученные из двух источников:

- от банка, по кредитному договору;

-от ФГКУ «Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих», по целевому жилищному займу.

Наш Семейный кодекс для таких условий покупки, конечно, не предназначен. Ст. 34 СК РФ предполагает, что для образования общей совместной собственности супругов при отсутствии брачного договора необходимо, чтобы выполнялись одновременно два условия:

- возмездное приобретение имущества в период брака;

- приобретение имущества на доход одного или обоих супругов.

Что же получается у ситуации с военнослужащим?

Заемные денежные средства, предоставленные банком, доходом служивого не являлись, так как были предоставлены на условиях возвратности. То же самое можно сказать и про заемные деньги, полученные от ФГКУ «Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих».

Со всех полученных денег военнослужащим не оплачивался и не должен был оплачиваться подоходный налог. Получается, доход при покупке не использовался вообще. Условия отнесения собственности к общей, названные ст. 34 СК РФ, следовательно, не выполнены.

В отношении кредитных денег, полученных военным от банка, должны применяться правила, предусмотренные п. 2 ст. 308 ГК РФ: «обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц)». Получается, жена не имеет отношения к этим деньгам. Признать этот кредит общим (п.2 ст. 45 СК РФ) супруга теоретически может, но есть масса препятствий. Например, к моменту судебного спора этот долг может быть погашен. Я не видел ни одного судебного решения, в котором бы уже погашенное обязательство признавалось общим долгом – такого правового механизма просто нет. Да и по действующему кредиту задача для женщины будет непростая. После изменения состава заемщиков какие наступят правовые последствия? Ведь за супругу Россия платить не будет. Станет ли жена заявлять в таком случае требования о признании долга по кредиту общим, и как на это требование отреагирует кредитор?          

В отношении средств, полученных военным от ФГКУ «Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих» ситуация для жены военнослужащего еще хуже. К этим деньгам должны применяться правила, предусмотренные ст. 34 СК РФ, согласно которым не относятся к общему имуществу супругов выплаты, имеющие специальное целевое назначение. Здесь такая выплата – налицо.

Поскольку жена стороной кредитного договора и договора целевого жилищного займа не является, обязанностей по возврату заемных средств она не несет. А раз нет обязанностей – нет и прав.

Получается, что при покупке жилья «по военной ипотеке» общие совместные денежные средства супругов не использовались вообще, а были использованы исключительно личные заемные средства мужа (военнослужащего).

Я не видел ни одного случая, чтобы долги военнослужащего перед ФГКУ «Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих» и долги перед банком были признаны общими долгами обоих супругов.

Выводы отсюда очень несложные.

Согласно п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 5 ноября 1998 г. N 15 не является общим совместным имущество, приобретенное хотя и во время брака, но на личные средства одного из супругов. Таким образом, военнослужащий имеет достаточно правовых оснований для признания приобретенной квартиры его личной собственностью.

При этом отдельно отмечу следующее. Если муж-военный в процессе по разделу имущества будет вести себя мягко, и вышеприведенной мотивировки использовать не станет, то суд, скорее всего, все же поделит собственность поровну. Судьи по таким делам часто не внимают в суть правоотношений и не отличают их от рядовой ипотечной сделки. Кроме того, вроде бы деление «поровну» больше соответствует принципу справедливости.

Но, во-первых, ст. 195 действующего ГПК РФ с 2002 г. указывает, что решение суда должно быть законным и обоснованным. Действующий процессуальный закон не говорит, что решение суда должно быть еще и справедливым, это требование к судебному акту осталось в ГПК РСФСР. Дорастем ли мы когда-нибудь снова до прежней редакции закона – не знаю, пока что пользуемся тем, что есть. Нет в ГПК РФ справедливости, есть только законность.

Во-вторых, изложенные ранее доводы при действующей редакции Семейного кодекса не дают правовых оснований для признания объекта «военной ипотеки» общей собственностью супругов. Только если оба супруга – военнослужащие, и оба созаемщики, или, если описанные долги каким-то образом были признаны судом общими долгами, иначе не получается общей совместной собственности никак.

Об этом говорит и судебная практика: «Приобретение жилого помещения - квартиры в рамках накопительно-ипотечной системы происходит с использованием средств жилищного займа, имеющего целевое назначение, целью которого является жилищное обеспечение военнослужащих, в соответствии с Федеральным законом от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих", а не членов их семей, о чем свидетельствует, в частности, тот факт, что размер средств, выделяемых для жилищного обеспечения с помощью накопительно-ипотечной системы, не зависит от состава семьи. Следовательно, вывод суда о том, что спорная квартира приобретена в период брака на денежные средства, выделенные не только на ответчика как военнослужащего, но и на членов его семьи, основан на неправильном толковании приведенных норм права…    Из анализа законодательства, регулирующего накопительно-ипотечную систему жилищного обеспечения военнослужащих, не следует, что у членов семьи военнослужащего возникает право на денежные средства, учтенные на именном накопительном счете военнослужащего, соответственно, при расторжении брака эти средства разделу между супругами не подлежат…. В соответствии с приведенными нормами законодательства у государства возникает обязанность по обеспечению жилым помещением только военнослужащего, денежные средства выделяются военнослужащему безвозмездно при наличии условий, определенных законом, при этом у членов семьи военнослужащего общей собственности на это жилое помещение не возникает» - см. апелляционное определение Верховного суда республики Адыгея от 5 августа 2016 г. по делу N 33-1288/2016 г.

Для многих военных (и тем более для их жен) подобные выводы являются неожиданными. В общем-то, это странно, так как описанная ситуация не скрывается, о чем прямо указано на сайте «Росвоенипотеки»: http://rosvoenipoteka.ru/qa/tipovie_voprosi_otveti/snyatie_obremeneniya_s_jilogo_pomesheniya.             P.S.

О том, насколько кабальной и невыгодной для государства, а также для уволившихся со службы военных бывает «военная ипотека» - см. №1 за 2017 г. (http://granatmaxim.ru/stati-i-video/syurprizy_voennoy_ipoteki_/).

6.

Наверное, это не мошенничество, но, с другой стороны, как посмотреть.

Обычный городской дом в историческом центре Самары. Некоторая изюминка в том, что дом дореволюционной постройки, но во всем остальном – рядовой многоквартирный дом. Во всяком случае, документы у собственников на руках самые обычные. Все квартиры приватизированы, муниципальной нет ни одной.

У владельцев квартир в этом доме, как и у всех собственников жилья в России, обязанностей хватает: платят налоги, платят в управляющую компанию, платят в фонд капитального ремонта.

Взамен получают также, как и все. Управляющая компания починила крышу пару лет назад, тепло в дом подает, воду. Дороговато, но услуги оказывает.

Фонд капитального ремонта… ну, что с него ждать? Все как у всех. Смирились. Платят.

Но вот дом включили в реестр объектов культурного наследия Самарской области.

Наверное, радоваться надо – подумали собственники. Теперь дом будут еще лучше обслуживать?

Собственники узнали, что в регионе создано целое управление государственной охраны объектов культурного наследия Самарской области, в 23 штатных единицы. Этому управлению, согласно постановлению правительства Самарской области от 15.06.2015 № 338, «переданы функции министерства культуры Самарской области в области сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия».

Впрочем, вскоре собственники ознакомились с «Положением об управлении государственной охраны объектов культурного наследия Самарской области». Увидели в нем много интересного. Оказалось, например, что к функциям управления отнесены, например, такие: «принятие решения о приостановлении (возобновлении) доступа к объекту культурного наследия (его части) на время проведения работ по сохранению объекта культурного наследия или в связи с ухудшением его физического состояния».

«Ничего себе» – подумали собственники, и на всякий случай сами привели свое жилье в порядок. А то вдруг управление сочтет его физическое состояние «ухудшившимся» и не допустит жильцов в принадлежащие им квартиры.

Но все же надежда на то, что дом основательно подлатают за счет казны, сохранялась. Ведь в положении об управлении говорится, что к функциям ведомства относятся, например, такие: «формирование в установленном порядке бюджетных заявок на финансирование расходов за счет областного бюджета» и «анализ исполнения областного бюджета в сфере деятельности управления».

И все же сюрприз оказался неприятным.

В конце 2019 г., без объявления войны, собственники получили распоряжение зам.главы городского округа, согласно которому, цитирую: «признать дом аварийным и подлежащим реконструкции… департаменту управления имуществом в случае необходимости на время проведения реконструкции предоставить другое помещение гражданам, занимающим жилое помещение по договору социального найма… собственникам обратиться в министерство культуры Самарской области с заявлением о выдаче разрешения и задания на проведение работ по сохранению объекта культурного наследия, выполнить реконструкцию дома в течение двух лет».

Что-то мне подсказывает, что проживающие в доме пенсионерки денег на выполнение «задания» министерства культуры не найдут, и вот тогда может начаться самое интересное. Например, расселение куда-нибудь в границах города (например, в п. Волжский, за 36 км. от текущего места жительства).

Для меня что важно: собственники «объекта культурного наследия» сами инициативы о реставрации своего «объекта» не проявляли. Решение за них принял зам.главы городского округа.

При этом, согласно п.1 ст. 45 ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации", «работы по реставрации выявленного объекта культурного наследия проводятся по инициативе собственника или иного законного владельца выявленного объекта культурного наследия».

Почему же решение о ремонте принял не собственник?..

И ещё: взносы за капитальный ремонт – что с ними? На сайте регионального фонда капитального ремонта я обнаружил, что фонд обязуется провести ремонт данного дома в период 2021 - 2025 годов. Именно за это ему и платят владельцы квартир.

Но ведь, согласно распоряжению зам.главы городского округа, пенсионерки должны получить «задание» мин.культа и провести по нему реконструкцию уже к 2021 году за свой счет. Подчеркивается, что они должны закончить работы уже в 2021 году. Получается, сначала старушки сами должны отремонтировать свой дом, а уже потом многоуважаемый фонд капремонта приступит к… Что он вообще будет делать за их деньги, после произведенного ими ремонта?

Причем, пока старушки сами будут ремонтировать дом, они одновременно должны продолжать платить в фонд капитального ремонта. Отлично придумано!

Главное: собственники квартир совершенно не согласны с утверждением о том, будто дом – аварийный. Они почему-то убеждены, что кому-то просто приглянулась земля под домом, но их уверяют в обратном. Может, у них паранойя?

7.

Предприниматель построил на своей земле и за свой счет гостиницу. Часть помещений в здании он решил продать.

Предприниматель-застройщик работал «в белую»: здание уже введено в эксплуатацию, в договорах купли-продажи указана реальная рыночная цена, все расчеты производились только безналично. Несмотря на это, его все равно обманули. 

События развивались стремительно.

После ввода в эксплуатацию начались продажи помещений в здании. По первому договору произошла регистрация перехода права, деньги с аккредитива в полном объеме поступили от покупателя на счет застройщика. Пока предприниматель занимался оформлением следующей сделки, выяснилось, что на его счете находится уже на полтора миллиона рублей меньше, чем должно быть.

Предприниматель подумал, что каким-то образом произошла недоплата по сделке, хотя странно: при расчетах аккредитивом такого быть не должно.

Выписка движения денег по счету показала: некий гражданин предъявил в банк судебные приказы, согласно которым с предпринимателя списали деньги в сумме полтора миллиона рублей.

Если в нашумевшей истории с банком «Тинькофф» (https://www.tinkoff.ru/invest/news/279020/) деньги списывались по решениям комиссии по трудовым спорам (фальшивым), то в настоящем деле списание произошло по судебным приказам (настоящим).

Когда клиент рассказывал мне о произошедшем, я понял его буквально с полуслова. Эта схема - очень старая, ее лишь немного «модернизировали», но она очень узнаваема.

Вернемся на десять лет назад.

В № 8 за 2009 г. (http://granatmaxim.ru/stati-i-video/moshennichestva_s_nedvizhimostyu_2009/#8) я расписывал несложную комбинацию, которую несколько раз видел в г. Тольятти, и с которой тогда боролся с большим трудом.

Тогда происходило следующее: граждане обращались в банк за получением потребительского кредита, им отказывали. Затем, без их ведома, но по их кредитным заявкам на потерпевших оформляли кредитные карты и списывали по ним весь кредитный лимит. Возникший «долг» продавался коллекторам, и уже они обращались в суды за получением судебного приказа.

Те потерпевшие, кто успевал оспорить приказ в десятидневный срок, установленный ст. 129 ГПК РФ, избегали проблем. Другие, прозевавшие по разным причинам срок на обжалование приказа - теряли свои деньги. Они были вынуждены погашать долги, которых не создавали. Ситуация в 2008-2009 годах осложнялась еще и тем, что вступившие в законную силу судебные приказы оспорить в порядке надзора было крайне трудно, почти невозможно.

Сейчас жулики провернули с застройщиком то же самое. Они знали, что предприниматель живет и строит гостиницу на черноморском побережье, а зарегистрирован в полутора тысячах километров от места стройки.

Видимо, они знали, что бумажную почту по его месту жительства никто не проверяет, и догадывались: если подать на предпринимателя в суд по месту его регистрации, то, скорее всего, судебное уведомление он пропустит.

Соответственно, жулики изготовили три фальшивых расписки по полмиллиона рублей каждая и подали заявления о выдаче судебных приказов в мировой суд по месту жительства потерпевшего.

Согласно действующей редакции ст. 121 ГПК РФ, «судебный приказ - судебное постановление, вынесенное судьей единолично на основании заявления о взыскании денежных сумм или об истребовании движимого имущества от должника по требованиям, предусмотренным статьей 122 настоящего Кодекса, если размер денежных сумм, подлежащих взысканию, или стоимость движимого имущества, подлежащего истребованию, не превышает пятьсот тысяч рублей».

Мировой суд, не имея законных оснований отказывать, поступившие требования удовлетворил и направил вынесенные судебные приказы по месту жительства предпринимателя, разъяснив письменно, что в случае несогласия с ними тот может подать заявление об их отмене.

Поскольку через некоторое время судебная корреспонденция вернулась в суд с отметкой «истек срок хранения», мировой суд посчитал, что должник своим правом на оспаривание приказов не воспользовался.

Данная позиция судьи полностью соответствует действующей с 2013 г. норме ст. 165.1 ГК РФ, согласно которой «заявления, уведомления, извещения, требования или иные юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для этого лица такие последствия с момента доставки соответствующего сообщения ему или его представителю. Сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено (адресату), но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним».

Исходя из этого, на приказах мировой суд поставил штампы о вступлении в законную силу, после чего приказы стали исполнительными документами.

Интересно, что жулики «вооружились» ими задолго до того, как на счет предпринимателя стали поступать деньги за проданные помещения. Получается, они откуда-то точно знали, когда на счет потерпевшего поступят деньги, и не предъявляли судебные приказы раньше времени.

Как только деньги по первой сделке перешли продавцу, в банк явился «взыскатель» с тремя судебными приказами в руках. Он предъявил свой паспорт (выданный в Крыму в 2015 г.), оригиналы судебных актов и заявление с просьбой принять исполнительные листы.

Пункт 1 ст. 8 ФЗ «Об исполнительном производстве» предусматривает, что исполнительный документ о взыскании денежных средств или об их аресте может быть направлен в банк или иную кредитную организацию непосредственно взыскателем. У банка не было никаких оснований не принять заявление или отказать в списании денег.

Я не исключаю даже, что аферисты сами и купили первое помещение, «вернув» себе таким образом 1 500 000 рублей.

По сути, через десять лет я столкнулся снова с тем же самым мошенничеством. Что-то изменилось за это время?

Отчасти.

Например, теперь вступившие в законную силу приказы можно и нужно обжаловать в кассации, и о наличии такой возможности больше не спорят (см. ППВС РФ от 11 декабря 2012 г. N 29). Но что толку от этого потерпевшему? После отмены судебных приказов деньги вернуть крайне сложно.

Найти злоумышленника никак не удается даже полиции. Был ли такой человек, при каких обстоятельствах он получил в Крыму свой паспорт – информации очень мало.

Соответственно, какой вывод хочу сделать: если на ваших банковских счетах имеется цифра отличная от ноля, то проверяйте свою бумажную почту по месту регистрации чаще. Даже если на счете ноль – все равно проверяйте. Уже не раз я слышал о ситуациях, когда по исполнительным документам банки проводили списание с кредитных карт.

Почва для подобных мошенничеств заключается в том, что в приказном производстве судьи совершенно не обязаны лично убеждаться, получил ли должник судебный акт или не получил. Жулики об этом знают и давно этим пользуются.

8.

В 2018 г. все СМИ облетела история москвича, который потерял свою провинциальную недвижимость.

История, в целом, нехитрая. Кто-то от его имени оформил за него электронную цифровую подпись (ЭЦП). Проблема с безопасностью, видимо, была в одном из многочисленных удостоверяющих центров, там, где выдают ЭЦП. Получив электронную подпись, злоумышленники от имени потерпевшего проникли на портал госуслуг и подали на регистрацию договор купли-продажи квартиры потерпевшего. Документ с обеих сторон был подписан цифровыми подписями и права на квартиру «ушли» какому-то постороннему гражданину.

Удостоверяющие центры, как выяснилось, в ряде случаев выдавали ЭЦП без личного присутствия заявителя. Это делалось несмотря на то, что в ФЗ «Об электронной подписи» указано, что для оформления ЭЦП гражданин обязан предъявить паспорт.

Согласно ст. 18 данного федерального закона, при выдаче квалифицированного сертификата удостоверяющий центр обязан: «1) установить личность заявителя - физического лица, обратившегося к нему за получением квалифицированного сертификата… 2. При обращении в аккредитованный удостоверяющий центр заявитель … представляет следующие документы либо их надлежащим образом заверенные копии и сведения: 1) основной документ, удостоверяющий личность». Также в законе говорится, что «при получении квалифицированного сертификата заявителем он должен быть под расписку ознакомлен аккредитованным удостоверяющим центром с информацией, содержащейся в квалифицированном сертификате». Тем не менее, удостоверяющие центры толковали эти нормы закона так, будто допускается удаленное оформление цифровой подписи. Соответственно, личность заявителя фактически не проверялась, а ЭЦП выдавалась по копии паспорта.

Учитывая беспорядок с выдачей ЭЦП, граждане стали вполне обоснованно беспокоиться за свои права на недвижимость.

Неожиданно в ФЗ «О государственной регистрации    недвижимости» внесли поправку. Ст. 36.2 указанного закона после изменений 02.08.2019 «по умолчанию» установила режим запрета на договоры, подписанные ЭЦП.

Только в том случае, если собственник заранее разрешил использование ЭЦП, переход права будет зарегистрирован Росреестром.

В настоящее время ст. 36.2 ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» выглядит так: «при представлении физическим лицом, за которым в Едином государственном реестре недвижимости зарегистрировано право собственности на объект недвижимости… заявления о возможности представления … заявления о государственной регистрации перехода, прекращения права собственности … в форме электронных документов, подписанных усиленной квалифицированной электронной подписью… запись об этом вносится в Единый государственный реестр недвижимости в срок не более пяти рабочих дней с момента поступления данного заявления… 4. Отсутствие в Едином государственном реестре недвижимости записи о возможности регистрации на основании документов, подписанных усиленной квалифицированной электронной подписью, является основанием для возврата без рассмотрения заявления о государственной регистрации перехода, прекращения права собственности».

Я все гадал: почему эту мошенническую схему с ЭЦП так быстро прикрыли? Оказалось, от нее пострадал депутат, после чего поправка и была оперативно принята.

Другие, практикуемые десятилетиями мошеннические схемы, например № 7 за 2020 г., так и живут. Видимо, депутаты от них не страдают.

9.

Я редко рассказываю про мошенничества, которые «почти получились», но про это, случайно сорванное, расскажу.

Телефонный звонок. Поднимаю трубку.

- Мне нужен юрист, чтобы отменил алименты, назначенные судом.

При встрече Алексей рассказал мне, что в 2015 году его жена, Светлана, потребовала в суде назначения алиментов на содержание дочери. Подав в суд в 2015 г., Светлана стала «перехватывать» судебные повестки, которыми Алексея вызывали на рассмотрение ее иска. Поскольку проживали супруги совместно, это не составляло для Светланы никакого труда. В результате такого «неспортивного» поведения супруги о вынесенном судебном акте Алексей узнал только в 2019 году, когда Светлана предъявила исполнительный лист приставам.

Получилось, что долг по алиментам накапливался в период 2015-2019 г. Учитывая, что в справке о доходах Алексея были указаны заметные деньги, сумма задолженности получилась значительной. Приставы потребовали от Алексея единовременной оплаты, все его счета были арестованы.

Для Алексея факт исполнительного производства, равно как и само обращение супруги за алиментами стали полной неожиданностью. Со Светланой и дочерью они жили в одной квартире, не конфликтовали, брак не расторгался.

Алексей поинтересовался у жены: какого черта она все это делает? В ответ получил повестку в новый судебный процесс, на сей раз о расторжении брака.

Алексей нанял адвоката, подал иск об освобождении от задолженности по алиментам. В качестве оснований для своих требований он представил в дело выписки движения денег по банковским счетам. Из банковских документов следовало, что именно он содержал семью в период 2015-2019 годов. Он также представил многочисленные фотографии и видеозаписи с совместных поездок всей семьи за рубеж. Алексей считал, что этого будет достаточно для того, чтобы долг по алиментам был списан, так как им предоставлены «безусловные доказательства содержания дочери и жены». Отказ в иске стал для Алексея очередной неожиданностью. О имеющейся тематической судебной практике он просто не знал.

Верховный суд России в постановлении от 26 декабря 2017 г. N 56 ясно выразился, что именно является основанием для освобождения от уплаты задолженности по алиментам: «61. Исходя из положений пункта 2 статьи 114 СК РФ при наличии доказательств, свидетельствующих об ухудшении материального положения истца (например, снижение его заработка либо иного дохода) и (или) об изменении его семейного положения (например, увеличение числа лиц, которым он по закону обязан предоставлять содержание), суд вправе принять решение об удовлетворении его иска об освобождении его полностью или частично от уплаты задолженности по алиментам (пункт 2 статья 114 СК РФ), если будет установлено, что неуплата алиментов имела место по уважительным причинам (например, в связи с болезнью этого лица, прохождением им срочной военной службы, вследствие обстоятельств непреодолимой силы), а изменения материального и (или) семейного положения истца привели к невозможности погашения образовавшейся задолженности по алиментам».

Перечисленных Верховным судом России оснований у Алексея не имелось.

Не сумев уменьшить долг, Алексей спросил супругу, есть ли варианты мирового? Светлана попросила в счет долга переоформить на дочь добрачную (личную) квартиру мужа.

Алексей уже был готов подписать алиментное соглашение и передать жилье дочери, но в какой-то момент решил сначала заказать генетическую экспертизу отцовства.

Дальше будут иметь значение даты событий.

8 июля 2019 г. он получил результаты генетической дактилоскопии, согласно которой девочка оказалась не его дочерью.

Алексей принял решение сменить юриста и позвонил мне спустя месяц, 8 августа 2019 г.

Мы обратились в районный суд. Требования заявили как обычно: установить, что Алексей не является отцом ребенка Светланы; из записи акта о рождении ЗАГСа удалить сведения об Алексее как об отце ребенка. Суд наши требования, конечно, удовлетворил.

После этого Светлана перестала настаивать переоформлении квартиры по алиментному соглашению и даже забрала исполнительный лист от приставов. В общем-то, история почти закончилась: Алексей после пережитого уехал отдыхать, так как все ограничения на выезд за рубеж были сняты, а я ожидал вступления в законную силу решения районного суда. Записал себе в ежедневник: не забыть подать заявление о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам решения мирового суда 2015 года (о назначении алиментов).

Небольшая справка: на это процессуальное действие по ГПК РФ дается три месяца. Согласно ст. 394 ГПК РФ «заявление, представление о пересмотре судебных постановлений по вновь открывшимся или новым обстоятельствам подаются сторонами, прокурором, другими лицами, участвующими в деле, в суд, принявший эти постановления. Указанные заявление, представление могут быть поданы в течение трех месяцев со дня появления или открытия обстоятельств, являющихся основанием для пересмотра судебного акта».

Вечером 6 октября 2019 г., в выходной день, у меня было такое чувство, что я что-то забыл, будто я чего-то очень важного не сделал за прошедшую неделю. Я листал ежедневник и никак не мог понять, в чем дело. Внезапно меня озарило.

Ведь пресекательный срок на отмену решения суда об алиментах (срок, в течение которого можно добиться пересмотра дела) ст. 394 ГПК РФ исчисляет вовсе не с даты, когда Алексей официально признан судом посторонним для девочки, а «со дня появления или открытия обстоятельств, являющихся основанием для пересмотра судебного акта». Проще говоря, этот срок надо исчислять вовсе не с даты вынесения решения суда об оспаривании отцовства, а с даты экспертизы. Я обнаружил, что этот срок заканчивался буквально через два дня.

Если этот срок пропустить, то получится странная ситуация: Алексей не отец ребенка (есть решение районного суда), но он обязан платить алименты (есть решение мирового суда). Причем последнее решение пересмотреть будет нельзя именно из-за пресекательного срока, установленного ст. 394 ГПК РФ. Более того, даже подать иск об отмене алиментов Алексей уже не сможет, так как этому будет мешать преюдициальность (предустановленность) фактов, изложенных в решении мирового судьи: вопрос об алиментах уже ранее рассмотрен судом, и решение действует.

Конечно, уже на следующий день заявление о пересмотре решения мирового судьи было мною подано.

Дальше события развивались замечательно.

Дней через десять добрачная квартира Алексея была арестована приставами. Выяснилось, что Светлана, которая еще не знала о нашем заявлении, повторно предъявила исполнительный лист в ФССП.

Эта женщина, не имеющая юридического образования, раньше меня просчитала ситуацию со сроками по ст. 394 ГПК РФ. Она нарочно отозвала исполнительный лист после получения решения районного суда, чтобы мы не спешили оспаривать решение суда мирового!

В целом, ожидания Светланы были вполне понятны: стоимость квартиры почти совпадала с размером «долга» Алексея по алиментам, так как, к собственно 1\4 заработка за четыре с лишним года приставы прибавили еще и законную неустойку (0,1 % за каждый день просрочки, ст. 115 СК РФ).

Ожидая истечения трехмесячного срока, Светлана до 8 октября вела себя «тише воды ниже травы», а затем принялась действовать – снова подала исполнительный лист приставам.

Узнав, что мы все-таки соблюли сроки, Светлана пришла в бешенство: квартиру увели у нее из под носа.

Подвожу черту.

Мне было неловко говорить клиенту, что я чуть не пропустил срок на оспаривание решения об алиментах, так как неверно его рассчитал. Ошибись я, Алексей мог «попасть» на четырнадцать лет алиментных выплат.

Вот уж точно: век живи – век учись.

10.

В Отдел МВД России по району Северное Тушино Москвы было подано необычное заявление о возбуждении уголовного дела. Далее цитирую со слов потерпевшего (московского пенсионера).

«В районный суд поступил иск от неизвестного мне гражданина Федина о взыскании суммы долга по векселю. Ответчиками по данному иску были указаны я и неизвестный мне Журавлев.

Истец изложил версию, согласно которой я 25.08.2014 г. выдал вексель на 9 900 000 р. с процентами в 24% годовых некому ООО. Местом платежа якобы я указал г. Грозный Чеченской республики, оплата векселя – по предъявлению, но не ранее 25.08.2016 г. Как следует из иска, в дальнейшем вексель переходил по нескольким индоссаментам от одного общества другому. Учредитель обоих обществ – неизвестный мне Михельсон. От последнего общества вексель перешел истцу Федину, причем за меня якобы при переходе векселя поручился соответчик Журавлев.

Истец в своих требованиях указал, что срок платежа по векселю наступил, и что я не исполнил взятые на себя обязательства в г. Грозном. Истец потребовал взыскать с меня и поручителя солидарно 9 900 000 рублей платежа, 7 264 701 рубль процентов, судебные и нотариальные расходы.

Получив вызов в районный суд, я сообщил, что все указанные лица мне не знакомы, никаких деловых или иных отношений с ними я не имел, векселя не выдавал, посещать Чеченскую республику для оплаты каких-либо обязательств я не собирался. Я заявил о фальсификации представленного истцом векселя.

Внесудебно и за свой счет я заказал две почерковедческие экспертизы.

АНО «МЦЭО (Московский центр экспертизы и оценки)», ОГРН 1167700054158 и АНО «ЭПЦД (Экспертно-правовой центр «Документ»), ОГРН 1117799015300 выдали категоричное заключение о том, что подпись от моего имени в спорном векселе выполнена не мной, а другим лицом с подражанием моей подписи.

На основании указанных заключений, также руководствуясь ст. 79 ГПК РФ я ходатайствовал в районном суде о назначении судебной почерковедческой экспертизы.

Районный суд истребовал от истца оригинал векселя. В материалы дела были собраны документы с моей подписью, датированные около даты, проставленной на векселе. Эти бумаги содержали образцы моей подписи в юридически значимый период. Также судом были отобраны образцы моего почерка.

Определением суда от 25.05.2018 г. была назначена судебная почерковедческая экспертиза. Проведение экспертизы было поручено АНО «***». Экспертное заключение представлено в материалы гражданского дела. Судебным экспертом выдано категоричное заключение о том, что подпись на векселе выполнена мною (!).

В материалы дела моим представителем в гражданском деле была приобщена рецензия АНО «ЭПЦД (Экспертно-правовой центр «Документ»), ОГРН 1117799015300 на экспертное заключение судебного эксперта. Из рецензии следует, что заключение судебной экспертизы является недостоверным, необъективным и выполнено с грубейшими нарушениями требований методик проведения судебно-почерковедческой экспертизы и законодательства.

Я также был вынужден обратиться за уже четвертой по счету экспертизой в наиболее авторитетную экспертную организацию: ФБУ ФФЦСЭ «Федеральное бюджетное учреждение Российский Федеральный центр Судебной экспертизы при Минюсте России». Из заключения данного экспертного центра следовало, что подпись от моего имени в спорном векселе выполнена не мной, а другим лицом.

В связи с изложенным я ходатайствовал перед судом о назначении повторной судебной экспертизы. В удовлетворении ходатайства мне было отказано.

Суд также назначил судебно-техническую экспертизу, поставил перед экспертами вопрос о времени нанесения печатного текста векселя и проставления подписи, и о том, в какой последовательности нанесены штрихи подписи и другие реквизиты в векселе? В экспертном заключении ООО «Судебно-экспертная организация «Кримэкспертиза» был сделан вывод, что вексель изготовлен ранее 2017 года, и что подпись нанесена сверху напечатанного текста. В дальнейшем судом была назначена еще одна судебно-техническая экспертиза. Суд поставил перед экспертами вопрос о времени нанесения печатного текста и подписей на договоре поручительства. Заключением ЗАО «Центр независимых экспертиз» установлено, что дату подписи истца эксперты установить не смогли,

Возражая против удовлетворения иска, я приобщил к материалам дела уже пятое по счету заключение специалиста-почерковеда АНО «Экспертно-криминалистический центр «Судебная экспертиза», ОГРН 1127799007016, которое содержало выводы о том, что подпись от моего имени в спорном векселе выполнена не мной.

При рассмотрении дела по существу я обращал внимание суда, что названные истцом общества (первоначальные владельцы векселя) аффилированы друг с другом. Кроме того, оба общества ликвидированы в связи с не предоставлением ими отчетности. Также материалы гражданского дела не содержат каких-либо бухгалтерских документов обществ, и суду не были представлены документы о том, в силу каких сделок вексель переходил между данными обществами и истцом. Неясно также, почему все участники данной коммерческой деятельности, якобы ведущейся в Москве, местом исполнения векселя указали Чеченскую республику. Также я обращал внимание суда, что не являющийся на заседания соответчик фактически не защищает себя, не ссылается имеющееся на прекращение срока действия договора поручительства, а лишь признает доводы истца.

Рассмотрев мои возражения на иск, суд не затребовал от истца первичную документацию по приобретению векселя, не затребовал также его налоговые декларации в качестве подтверждения его платежеспособности на юридически значимый период. Бухгалтерская документация названных обществ судом затребована в дело не была. Экономическая обоснованность совершенных индоссаментов судом не проверялась. Учредитель названных обществ (владельцев векселя) Михельсон к участию в деле судом не привлекался.

Заявленные исковые требования суд удовлетворил, снизив договорные проценты по ст. 333 ГК РФ. Решение вступило в законную силу после апелляционного обжалования.

Удовлетворение требований состоялось, прежде всего, по причине наличия в деле экспертного заключения без номера, выданного АНО «***».

Подведем черту.

По сути, организаторы действовали довольно грамотно и терпеливо, будто по методичке. Так, фальшивый вексель они явно изготовили заранее, т.к. экспертиза давности составления документов не дала ожидаемого ответчиком результата. Кроме того, ими был придуман и реализован очень умный шаг: помимо жертвы они вовлекли в судебный процесс соответчика. Это дало истцу в процессе огромные преимущества.

Как выяснилось, организаторы пробовали обращаться в суд по общим правилам подсудности, по месту жительства потерпевшего. Им сначала отказали в выдаче судебного приказа, а затем районный суд и вовсе отказал в принятии иска к производству. Очевидно, что «подвязок» в этом суде у истца не имелось.

Привлечение к процессу поручителя (соответчика по делу) позволило истцу выбрать другую подсудность, по месту жительства второго ответчика. Этим шагом истец не только увел дело из подсудности, где у него ничего не скадывалось, но и добился процессуального преимущества над пенсионером. Наличие соответчика в ходе процесса все время помогало истцу: ведь соответчик представил в материалы дела отзыв на иск, в котором он ссылался на свое «ухудшившееся материальное положение», но факт поручительства и факт существования векселя не оспаривал. С появлением в деле такого отзыва сразу начали работать правила ст. 68 ГПК РФ: «признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих обстоятельств». В итоге, как мы видим, у суда не возникло сомнений в том, что один ответчик подписал вексель, а другой – договор поручительства.

Для Мосгорсуда четыре внесудебных почерковедческих экспертизы, в т.ч. экспертиза Минюста России, ожидаемо «не перевесили» одну судебную экспертизу.

Потерпевший обратился за пересмотром дела в кассацию, но в текущем моменте процесс им полностью проигран. Уголовное дело по факту халатности или ст. 307 УК РФ (заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод) пока не возбуждено. По заявлению о мошенничестве процессуальное решение также не принято.

Грустно.

Я не принимал участия в первых двух инстанциях по этому делу, но из документов вижу, что юристы у ответчика делали свою работу тщательно и как следует. Впрочем, если суд руководствуется одной экспертизой из пяти, то сам Плевако не поможет.

11.

После «народной самодеятельности» в суде и бестолкового раздела имущества супругов принадлежащая им квартира была нарезана на две равные доли, по 1\2 каждому из бывших супругов. Отец семейства из жилья съехал, мать с двумя детьми осталась в квартире.

Через некоторое время экс-супруги «вспомнили», что при покупке ими был использован материнский капитал. Муж поднял вопрос о выделении долей несовершеннолетним детям.

Подобные действия не входили в планы бывшей супруги. К этому времени она уже решила вступить в новый брак, а ее избранник как раз освободился после отбытия очередного срока за разбойное нападение с отягчающими обстоятельствами.

Новый супруг недвусмысленно дал понять своему предшественнику, что в случае, если тот каким-либо образом попытается распорядиться своей долей или поднимет вопрос о том, что дети должны быть наделены правами на недвижимость, то весьма скоро отойдет в мир иной. Угроза была недвусмысленно подтверждена фактом уничтожения автомобиля бывшего мужа общественно-опасным способом.

Мотив бывшей жены и ее избранника был вполне ясен: в случае смерти бывшего мужа его наследниками оставались только несовершеннолетние дети.

После получения угрозы жизни бывший супруг решил обратиться к юристу.

Клиента, прежде всего, беспокоила перспектива скорейшего открытия за ним наследства, а все остальные вопросы могли подождать.

Задачу он ставил весьма ясно: ему нужно было сохранить права на квартиру (чтобы не допустить вселения уголовника в жилье), но при этом исключить возможные мотивы для убийства. Экзотическая постановка задачи повлекла поиск необычного решения.

В итоге клиенту пришлось оформить завещание: свою 1\2 долю в праве собственности он завещал… прокурору города. За вычетом обязательных долей несовершеннолетних (ст. 1149 ГК РФ) имущество клиента после его смерти должно было перейти человеку, с которым новый супруг не желал иметь никаких дел (о чем нам было достоверно известно).

Оригинал завещания был направлен бывшей жене, а копия – собственно прокурору.

Сделанное - не панацея, но, судя по тому, что прошел уже год, а клиент до сих пор жив и угрозы в его адрес прекратились - совет хотя бы не навредил.

Только после совершения описанных действий удалось начать обсуждать с бывшей женой алиментное соглашение и решать вопросы раздела остального имущества.

Впрочем, даже после подписания соглашения о разделе иной собственности упомянутая квартира так и осталась в общей долевой собственности бывших супругов: детям доли выделять не стали по понятным причинам.

Вопрос о том, отменил ли клиент свое завещание, я, конечно, не задавал.

12.

Очередная история из Тольятти.

Сразу оговорюсь: обратившийся пострадавший, конечно, наивный и отчасти сам виноват в том, что произошло, точно также как и его товарищи по несчастью. Впрочем, судите сами.

Гражданин продавал жилой дом и землю. Цена была указана чуть-чуть ниже рынка. Собственник показывал дом сам, без агента. Строение было подготовлено к сделке: полностью освобождено от вещей продавца, тщательно убрано и толково сфотографировано, сведения о продаже были выставлены сразу на нескольких площадках в интернете.

Собственник показывал дом очень подробно, со знанием дела. Видно было, что дом он знает как свои пять пальцев. Хозяин показывал и те части дома, в которых требуется ремонт: здесь нужно штукатурить, в гараже желательно поменять проводку, ворота барахлят, один из кондиционеров давно не обслуживался. Именно такое добросовестное поведение собственника подкупало и располагало к доверию: продавец ничего не пытался скрыть.

Когда речь зашла о документах на дом, продавец положил на стол оригинал договора купли-продажи с отметкой Росреестра о переходе права, оригинал технического плана, домовую книгу, и свидетельство о праве собственности (также в оригинале). Дополнительно он представил свидетельство о браке и прошлогоднее согласие супруги на сделку.

Покупателя все устроило. Он отдал аванс (500 т.р.), стороны подписали соглашение об авансе и договорившись о дате сделки. Выписку ЕГРН покупатель сам не заказывал: он пытался это сделать на сайте Росреестра, но тот привычно «висел», а в МФЦ ехать было лень.

В день сделки продавец «потерялся». Вскоре выяснилось, что на дату показа дом уже принадлежал другому лицу. Настоящий собственник в полиции дал объяснения что «еще не успел поменять замок» и что ничего не знает о действиях прежнего собственника.

Объявления о продаже дома размещал прежний собственник. Доказать сговор бывшего и нынешнего собственников пока не удается.

Полицейские по секрету сказали, что прежний собственник так обманул троих покупателей (!), после чего свалил с их деньгами.

Текущий собственник дома, когда к нему начали выдвигать претензии и обвинять в сговоре, заявил, что будет требовать привлечения потерпевших к уголовной ответственности за незаконное проникновение в его жилище.

Пока что полиция заняла такую позицию: поскольку никто из потерпевших не заказывал выписку из реестра, их всех считают недобросовестными. Ждем процессуального решения.

Как все просто в этой истории.

13.

Очередной материал как будто сюжет из «Криминального чтива». Никогда бы не поверил, если бы не держал в руках судебные акты по этому делу.

У двух родных братьев была трехкомнатная квартира. Жилье было оформлено на одного из них, но по договоренности считалось общим. В 2007 г. братья решили квартиру продать и купить другое жилье, в другом районе, и, возможно, с какой-то доплатой. Они наняли некую Нину Викторовну, которая представлялась риелтором, и попросили ее подыскать подходящие для размена варианты.

Нина Викторовна начала бурную деятельность: нашла другую квартиру, которая полностью устроила братьев. Квартира принадлежала двум сестрам и уже давно была выставлена на продажу. Она также оперативно отыскала покупателя на трехкомнатную квартиру братьев: жильем заинтересовалась девушка Наталья, студентка, которая была готова купить квартиру за наличные, безо всяких кредитов.

По началу все складывалось как надо.

Поскольку братья полностью доверяли своему «агенту», они отдали Нине Викторовне все вырученные от продажи своей квартиры наличные деньги, оговорив, что средства передаются ей для приобретения конкретного объекта, расположенного по такому-то адресу. Был составлен письменный договор, переданных денег на покупку хватало.

Буквально через несколько дней продавцы новой квартиры (сестры) позвонили братьям и сообщили, что никаких дел с ними иметь не будут, так как «риелтор» братьев уже находится в КПЗ и ей предъявлено обвинение в мошенничестве. Информация подтвердилась: связаться с Ниной Викторовной братья не смогли.

При этом девушка, которая купила квартиру братьев и рассчиталась с ними наличными, в купленной квартире не появлялась, никакого интереса к ней не проявляла. Братья продолжали пользоваться жильем, и это было удивительно: они продолжали жить в прежней квартире, а Наталью видели лишь однажды, непосредственно на сделке. Почему покупатель Наталья так странно ведет себя, почему не просит освободить квартиру многие годы было неясно.

По-прежнему проживая в своем бывшем жилье, братья только в 2013 г. добились осуждения Нины Викторовны. В отношении нее был вынесен приговор Промышленного районного суда г. Самары № 1-2/13 от 14.06.2013 г., согласно которому обвиняемая была признана виновной в трех эпизодах мошенничества, в том числе и совершенным в отношении братьев. Осужденной было назначено наказание в виде 2,5 лет лишения свободы условно. Условное наказание было применено даже несмотря на то, что в отношении Нины Викторовны в 2011 г. уже был вынесен подобный приговор на 4 года лишения свободы условно. Данная судимость не была снята или погашена, но повторный приговор также не привел к реальному лишению свободы.

В 2014 г. братьям пришлось обращаться с отдельным иском, и решением Промышленного районного суда г. Самары по делу № 2-3115/2014 г. их денежные требования к Нине Викторовне были удовлетворены. Впрочем, решение суда до настоящего времени не исполнено.

По сообщению братьев, деятельность Нины Викторовны была пресечена лишением свободы только в 2016 году, но подробностей они не знают. На сайте Промышленного районного суда г. Самары мы видим, что по делу 1-499/2016 вынесен приговор, но текст его недоступен. В справке по делу указано, что производство по уголовному делу приостанавливалось, т.к. «обвиняемая была тяжело больна». Не уверен на 100%, но думаю, что знаю, за что была осуждена Нина Викторовна. Скорее всего, вынесенный в 2016 г. приговор - это отголоски истории № 18 за 2015 г. (https://granatmaxim.ru/stati-i-video/26_02_2016_g_seminar_v_samare/#18).

В любом случае уже понятно, что своих денег братьям не видать: никакого имущества у Нины Викторовны приставы не нашли.

В этой истории оставалась только одна загадка: что же произошло с квартирой, проданной братьями? Почему они с 2007 г. до 2020 г. беспрепятственно пользуются ей? Оказалось, покупателя на квартиру Нина Викторовна нашла тоже не простого.

Покупая в 2007 г. квартиру братьев, студентка Наталья пришла на сделку с наличными, которые принадлежали не ей, а ее отцу. Вскоре после сделки отца Натальи осудили на 19 лет за создание ОПГ и наркоторговлю. Поскольку его дочь не смогла подтвердить наличие собственных доходов, приобретенная ею квартира была конфискована в пользу России, как и другие объекты недвижимости и дорогие автомобили. Именно этим обстоятельством объясняется тот факт, что столь долгое время братьев никто не беспокоил: Территориальное управление Росимущества в Самарской области не проявляло активности, а самой Наталье жилье уже давно не принадлежит.

Получается, серийная мошенница Нина Викторовна, выдающая себя за риелтора, украла у своих клиентов деньги от продажи жилья, которые были получены от дочери бандита и наркоторговца, чье имущество было конфисковано государством еще до того, как саму Нину Викторовну посадили за многоэпизодные преступления по ст. 159 УК РФ.

Братья со смехом рассказывали мне эту историю, толкая друг друга локтями и отпуская замечания вроде «зашибись мы квартиру продали» и «отличного риелтора, ты, брат, нашел».

14.

В разных городах России начался пересмотр судебных актов, которыми с местных органов власти незаконно (или полузаконно) взыскивались денежные средства.

Суть схемы состояла в том, что истцы через суд получали деньги с ответчиков - муниципальных образований. Ранее этим ответчикам доставалось в наследство выморочное имущество (активы), а истцы требовали включения в наследство еще и долгов (пассивов).

Механика схемы была на удивление проста.

Первым делом находился некий гражданин пожилого возраста, имущество которого не представляло интереса для его потенциальных наследников. Обычно это были престарелые владельцы долей в праве на жилье, при обязательном условии, что другие сособственники в жилье не являлись их родственниками (и, соответственно, наследниками). Такое положение дел давало гарантии того, что на наследство старика совладельцы жилья претендовать после его смерти не станут.

В других известных мне случаях на роль невольного соучастника выбирался пожилой человек, владеющий малоценной (например, ветхой) постройкой и каким-либо участком земли, расположенном в черте города.

С описанными категориями граждан истцы подписывали договоры займа, как правило, ничем не обеспеченные, и, по всей видимости, безденежные, мнимые.

В дальнейшем, после смерти несостоятельных «заемщиков», их наследство переходило муниципалитету как выморочное, поскольку заявления о принятии за ними наследства никто не подавал.

После истечения шести месяцев займодавцы обращались с иском «к наследственному имуществу», с требованиями к местной администрации и местному управлению Росимущества. Ссылаясь на то, что между истцом и умершим имелись заемные отношения, истец просил взыскать задолженность с местного территориального управления Росимущества и местной администрации, и сделать это он просил за счет наследственной массы. Поскольку стоимость унаследованного имущества была относительно невелика, обычно и цена иска оказывалась относительно «скромной»: от полумиллиона до двух с половиной миллионов рублей. С большими суммами я не сталкивался.

В ряде известных мне случаев суды, принявшие дело к производству, назначали почерковедческие экспертизы. Исследования показывали, что подписи под договорами займа и расписками о получении денег выполнены именно теми лицами, наследство за которыми досталось муниципалитету. Получалось, что договоры займа – настоящие, а доказательств их безденежности нет. Требования удовлетворялись, истцы получали деньги из казны.

Уже после второй такой истории я обратил внимание: по какой-то причине истцы, которые, в принципе, могли подписать с «управляемыми» ими стариками любой документ, все же воздерживались от того чтобы оформить на свое имя завещание, договор дарения или подписать банальный безденежный договор купли-продажи.

Я все гадал, почему имущество стариков они забирали не напрямую, а как бы «монетизировали»? Почему они присваивали чужое таким сложным способом – посредством исков к местным органам власти?

Я предположил, что для организаторов привлекательными были следующие факторы:

- они получали деньги, а не имущество с низкой ликвидностью;

- их права возникали из решения суда, что фактически закрывало их от каких-либо возможных претензий правоохранительных органов;

- у возможных наследников умерших, появление которых никогда нельзя исключить, не могло возникнуть претензий к истцам, ведь имущества стариков они не получали.

Я горячо доказывал коллегам, что именно эти обстоятельства заставляют истцов идти за своими деньгами по такой «длинной дороге».

Сейчас у меня двоякое чувство. С одной стороны, я частично оказался прав в отношении перечисленных «плюсов» схемы для истцов, но, с другой стороны, я не углядел простейшей причины, по которой истцы не могли напрямую получать недвижимость стариков.

Задумайтесь: какая категория лиц постоянно и в доверительном ключе общается со множеством пожилых граждан, и при этом еще все знает об их имуществе? Конечно, это сотрудники органов опеки, социальные работники. При этом именно этим лицам законодательно запрещено совершать сделки с имуществом своих подопечных: напрямую получить от стариков недвижимость они не имеют права. Собственно, именно сотрудники опеки, по всей видимости, и стали авторами этой замечательной в своей изобретательности схемы.

В 2018-2019 годах описанная мною судебная практика стала меняться.

Рассмотрим конкретное дело.

При его рассмотрении еще у районного суда в первой инстанции не возникло даже сомнений в том, что подпись в графе «заемщик» выполнена именно умершим пенсионером. Вопреки обычному течению таких дел даже почерковедческая экспертиза не проводилась: иск просто удовлетворили. Тем не менее, решение первой инстанции было отменено Самарским областным судом.

Предлагаю вникнуть в логику апелляционного определения, которым решение Центрального районного суда г. Тольятти Самарской области от 13.12.2018 года по делу № 2-3721/2018 было отменено.

Далее по тексту, с небольшими изъятиями:

«Истица указывала, что задолженность по договору займа составляет 2 200 000 руб., в том числе: 2 000 000 р. - основной долг; 200 000 р. - задолженность по процентам за пользование займом.

Истцом в подтверждение доводов о наличии задолженности по договору займа в материалы дела представлена расписка от 30.05.2015 года, согласно которой Зименков М.Р. получил в долг от Кальбовой И.А. денежные средства в размере 2 000 000 рублей, под 5 % годовых, на срок 2 года, с выплатой процентов одновременно с суммой долга.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 02.06.2017 года заемщик Зименков М.Р. умер, что подтверждается актовой записью о смерти Зименкова М.Р., составленной отделом ЗАГС Центрального района г.о. Тольятти 09 июня 2017 года.

Судом установлено, что нотариусу заявлений от наследников Зименкова М.Р. не о принятии наследства не поступали. В наследственную массу умершего Зименкова М.Р. входят 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, денежные средства, находящихся на счетах Зименкова М.Р. в ПАО Сбербанк. Установив, что сведения о наследниках по закону либо по завещанию, принявших наследство, отсутствуют, имущество в виде доли в праве собственности на квартиру, и денежных средств, оставшееся после смерти Зименкова М.Р., является выморочным и в силу закона переходит соответственно в муниципальную собственность и в собственность Российской Федерации, суд пришел к выводу о привлечении к участию в деле в качестве соответчиком ТУ Росимущества в Самарской области и администрации г.о. Тольятти, которые должен нести перед истцом ответственность в пределах стоимости наследственного имущества и за счет указанного имущества.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции руководствовался нормами ст.ст. 810, 1151,1152, 1156,1175, 1112 ГК РФ и пришел к выводу о частичном удовлетворении исковых требований, взыскании с наследника ТУ Росимущества в Самарской области и администрации г.о. Тольятти в пользу Кальбовой И.А. в размере 2 149 844,68 рублей.

При этом суд исходил из того, что совершенная между Кальбовой И.А. и Зименковым М.Р. сделка никем не оспорена и до настоящего времени в установленном законом порядке недействительной не признана.

С данными выводами суда первой инстанции коллегия согласиться не может в силу следующего.

Как усматривается из материалов дела, расписка, подтверждающая сумму долга от 30.05.2015 года, напечатана на принтере и заверена подписью и Ф.И.О. Зименковым М.Р. собственноручно (л.д. 22). Указанный документ оспаривается администрацией г. Самары. При этом подпись в расписке не соответствует подписи и Ф.И.О. Зименкова М.Р. проставленной им в претензии ИП Бахтина Б.А., которая под сомнение не ставится (л.д.151).

Возражая против доводов ответчика о безденежности договора займа, представитель истца Кальбовой И.А. – Бушуевой М.А. в судебном заседании пояснила, что Кальбова И.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в настоящее время работает в органах опеки и попечительства, согласилась на выгодное предложение одинокого старика Зименкова М.Р., 1940 года рождения, вложить деньги в размере 2 000 000 рублей в ООО «НордВест». Для чего передала Зименкову М.Р. указанную сумму под 5 % годовых на 2 года. Также представила договор беспроцентного займа от 03.03.2015 года между Шорниковым А.С. и Кальбовой И.А., согласно которой ей переданы денежные средства в размере 2000000 рублей до 01.07.2017 года.

Судебная коллегия не может согласиться с выводом суда, что указанные документы являются доказательствами заключения договора займа.

Из материалов дела, в частности показаний Зарецкой Н.А., сособственницы квартиры, в которой проживал наследодатель, фактически являясь её опекуном, видно, что Зименков М.Р. бизнесом не занимался, жил на пенсию один в квартире, злоупотреблял спиртными напитками.

Является общеизвестным, что на дату, указанную в расписке, 01.06.2015 года, средняя ставка банковского процента по вкладам физических лиц по Приволжскому федеральному округу, опубликованная Банком России составляла 11,15% годовых.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия не принимает доводы истца о том, что она, заняла крупную денежную сумму по договору займа, чтобы передать её одинокому 75-летнему пенсионеру, злоупотребляющему спиртными напиткам, без заключения какого-либо договора, без обеспечения, под процент более чем в три раза меньший, чем ставка банковского депозита, с целью выгодного размещения капитала.

При этом судебная коллегия учитывает несоответствие подписи заемщика образцу его подписи, что истец, по пояснениям её представителя имеет отношение к органам опеки и попечительства, а также работала в банковской системе. Получила деньги от Шорникова А.С. по договору займа из семи пунктов, а передала Зименкову М.Р. по простой расписке.

При этом при рассмотрении дела по доводам апелляционной жалобы, согласно которым ответчик фактически указывает на безденежность договора займа, судебной коллегией представителю истца по доверенности Бушевой М.А. в судебном заседании 13.03.2019 года было предложено представить доказательства экономического обоснования её действий. Допустимых доказательств, свидетельствующих о разумности и осмотрительности такой сделки представлено не было. Поскольку истцом не представлено бесспорных доказательств, подтверждающих факт передачи Зименкову М.Р. денежных средств в рамках договора займа, оформленного представленной распиской, судебная коллегия приходит к выводу о недоказанности факта передачи денежных средств, в связи с чем, по правилам ч. 3 ст. 812 ГК РФ договор займа между Кальбовой И.А. и Зименковым М.Р. считается незаключенным.

Таким образом, из совокупности представленных сторонами доказательств следует, что истцом денежные средства по расписке от 30.05.2015 года не передавались, доводы ответчика о фактической безденежности договора нашли свое подтверждение, в связи с чем, у суда первой инстанции не имелось оснований для удовлетворения исковых требований».

Логика этого апелляционного определения довольно проста и быстро оказалась взята на вооружение в других субъектах России. Более того, к гражданам, которые подобным образом получили деньги из казны, в настоящее время интерес проявляют правоохранительные органы.

Впрочем, перспектив, как я думаю, у таких проверок нет: все те, кто успел, получили деньги по судебным актам.

15.

У Татьяны и Сергея была общая совместная квартира – дорогая и большой площади. Татьяна имела на нее планы, и все уговаривала мужа отдать это жилье ей (подписать брачный договор). Мотивировала свою позицию она тем, что у Сергея, кроме общей квартиры, «еще есть свое добрачное жилье». Пусть и скромное, но есть, а у нее - никакой личной собственности нет.

Сергей не соглашался передать жене все права на квартиру, даже в обмен на компенсацию. Впрочем, компенсация ему предлагалась весьма небольшая.

Через некоторое время Сергей занял у коллеги на работе, Ивана, крупную сумму денег. Иван ссудил деньги без процента, «по дружбе», но с условием, что может потребовать их назад в любое время. Впрочем, Иван обещал, что ближайшие год-два деньги будут ему не нужны.

На что Сергей занял деньги мне точно не известно, но знаю, что они были вложены в какое-то долгоиграющее мероприятие, и быстро вернуть их было невозможно.

Неожиданно для Сергея его кредитор потребовал возврата всей суммы.

Поскольку рассчитаться с ним Сергей быстро не смог, Иван подал в суд. Он не только потребовал возврата денег, но стал также требовать раздела имущества Сергея и Татьяны и добился выделения доли Сергея в общей собственности.

В этот момент Татьяна подала на развод.

Поскольку Сергей так и не нашел денег, чтобы рассчитаться с кредитором, на принадлежащую ему 1\2 долю в квартире было обращено взыскание по требованиям Ивана.

Татьяна не преминула воспользоваться ситуацией и выкупила с торгов долю бывшего мужа. Ее деньги ушли Ивану, а Татьяна стала единственной собственницей желаемой квартиры.

Сергей остался в скромной добрачной квартире, чего и добивалась Татьяна.

Надо ли говорить, что Татьяна и Иван были любовниками?

www.granatmaxim.ru

Еще статьи